Товарищ Саабов

Товарищ Саабов

Как бывший партнер Иосифа Кобзона спутал карты российскому покупателю компании Saab

Третьего декабря в лондонский офис банкира Владимира Антонова приехали частные детективы из компании Kroll - их наняло шведское правительство. Шведы хотели знать, что за люди собираются купить компанию Saab - их национальное достояние. На следующий день детективы вылетели в Литву, а потом в Москву. А 18 декабря владелец «Конверс групп» Антонов отправился в Стокгольм, чтобы обсудить сделку о покупке Saab с чиновниками из шведского правительства. «Когда самолет сел, мне тут же позвонили юристы и сказали, что сделки не будет, - вспоминает Антонов. - Она расстроилась за 2,5 часа, которые я летел».

Гиганты автопрома тратят годы и миллиарды долларов на разработку платформ, на базе которых потом создаются новые модели. На платформе Epsilon корпорация General Motors выпускает 26 моделей - от Opel до Cadillac. Два года назад GM выпустила Epsilon II - одну из самых современных платформ в мире. В прошлом году русские инвесторы трижды пытались получить к ней доступ. Весной Сбербанк попробовал купить Opel, а осенью близкая к основателю «Билайна» Дмитрию Зимину компания Koenigsegg в партнерстве с китайцами почти купила Saab. Зимой на смену Koenigsegg, у которой с Saab ничего не получилось, пришла голландская компания Spyker и ее тогдашний совладелец банкир Антонов.

Буквально через пару недель GM потребовала исключить Антонова из сделки. В конце января стороны пришли к согласию, а 23 февраля было официально объявлено, что голландский концерн покупает Saab, а Антонов вышел из состава акционеров Spyker и не является ее кредитором. Сам он признает: его выкинули из сделки из-за репутационных проблем. «Я сделаю все, чтобы вернуться в эту сделку», - сказал Антонов Newsweek на прошлой неделе. Похоже, у него это может получиться.

ОН ИЗ УЗБЕКИСТАНА

В фильме Гая Ричи «Большой куш», действие которого происходит в Лондоне, два местных персонажа обсуждают русского героя Бориса «Бритву», человека с неясным прошлым и плохой репутацией. «Строго говоря, он из Узбекистана», - объясняет один другому. Владимир Антонов - уроженец Узбекистана, детство и юность провел в Таджикистане, где работали его родители. В начале 1990-х семье пришлось уехать в Москву. А в конце 1990-х старший Антонов, Александр, встретил в столице своего знакомого - академика Олега Нефедова. Тот пожаловался, что Академхимбанк, в котором обслуживались научные учреждения, находится в крайне тяжелом финансовом состоянии. Антоновы взялись вывести банк из кризиса. «Мы наняли хороших по меркам карликового банка специалистов, те привели клиентов, и к 2002 году мы органично вошли в Топ-100 российских банков», - вспоминает Владимир Антонов.

Как раз в этом году группа «МДМ» и Альфа-банк завершили битву за финансовые потоки Министерства атомной промышленности. Банкирам «МДМ» достался Конверсбанк - некогда опорный банк Минатома. Весь бизнес этого банка был переведен новыми владельцами в подконтрольные им структуры, а сам опустошенный Конверсбанк выставили на продажу по номинальной стоимости. Владимир Антонов купил его за $65 млн - столько же составлял и капитал банка. Покупая Конверсбанк и таким образом становясь заметным игроком на банковском рынке, Антонов нацеливался на другой актив - контрольный пакет в литовском банке Snoras.

У этого банка интересная судьба. В 1990-х он специализировался на операциях по СНГ и был настолько завязан на российскую экономику, что чуть не обанкротился во время дефолта 1998 года. Вскоре его спасла группа инвесторов во главе с Александром Гликладом - бывшим партнером Иосифа Кобзона по фирме «Московит». Судя по всему, к тому времени Кобзон сильно поссорился со своим товарищем. Певец и бизнесмен выяснил, что у него «увели все - движимое и недвижимое имущество, деньги», и в интервью «АиФ» обвинил в этом экс-партнера. Александр Гликлад тут же подал в суд на Кобзона по материалам интервью, хотя никаких имен в этом интервью не называлось.

Проблемы у Гликлада были не только с Кобзоном, но и с литовскими властями, которых быстро перестал устраивать новый акционер банка Snoras. В 2001 году из-за сомнений в происхождении капитала местные регуляторы заблокировали допэмиссию банка на сумму около $300 млн. Гликлад решил избавиться от проблемного актива и продал его Антонову. Тот признает, что купил его недорого.

Сделка по продаже Snoras была сложно структурирована: Конверсбанк покупал не акции, а компанию Incorion, на которую был записан пакет в Snoras. Потом выяснилось, что перед продажей Incorion выпустил конвертируемые облигации, которые не были отражены в отчетности. В 2008 году эти облигации должны были конвертироваться в акции Incorion, гарантирующие контроль над этой структурой. «По сути, нам пытались сдать банк в аренду», - объясняет Антонов. Чтобы сохранить контрольный пакет, ему пришлось откупаться от Гликлада. Историю с покупкой Snoras у экс-партнера Иосифа Кобзона (певцу, кстати, запрещен въезд в США) Антонов считает пятном на своей репутации. «Потом шанса купить европейский банк могло уже не представиться. Для нас было важно войти в закрывающуюся уже дверь в ЕС, - вспоминает Антонов. - Мы тогда не отдавали себе отчета, с кем имеем дело. Что Гликлад за человек, выяснилось позднее».

АНТОНОВ ЗНАКОМИТСЯ С МЮЛЛЕРОМ

1 ноября 2009 года глава Etihad Airways Джеймс Хоган с гордостью наблюдал за тем, как перед трибуной стадиона «Яс Марина» проносились болиды Formula 1. Сезон 2009 года завершался этапом Etihad Grand Prix в родном для авиакомпании Абу-Даби. Акционеры Etihad были счастливы и, вероятно, старались не смотреть в сторону болидов команды Force India - чтобы не портить себе настроение. Если бы не банкротство голландского партнера авиакомпании, эта команда называлась бы Etihad Spyker.

Виктор Мюллер, глава голландского производителя спорткаров Spyker, познакомился с инвесторами из Абу-Даби в 2005 году. Вскоре суверенный фонд эмирата купил 17% компании Spyker (сейчас эта доля составляет 23%), которая в свою очередь выкупила команду Midland F1, переименованную в Etihad Spyker. Таким образом Etihad Airways и один девелопер из Абу-Даби стали крупнейшими спонсорами команды F1, покрашенной в цвета голландского королевского дома. Команда просуществовала всего один год. По правилам F1, перед началом сезона каждая команда должна гарантировать финансирование своего бюджета в полном объеме - это порядка $100 млн. Часть этой суммы (меньшую или большую – в зависимости от успехов команды) возмещает F1 Management - компания Берни Экклстоуна, которой принадлежат права на трансляции и доходы от использования знака F1.

К началу 2007 года Spyker не то что не имела таких денег - компания находилась в двух шагах от банкротства. Сезон F1 съел всю наличность фирмы, а набрать команде удалось только одно очко, что негативно сказалось на отчислениях от F1 Management. Команду F1 продали, и теперь она называется Force India. Владелец Spyker Виктор Мюллер, оказавшись на грани банкротства, был вынужден искать помощи от кого угодно, даже от конкурентов. F1 была не единственным спортивным проектом фирмы: у Spyker была команда, выступавшая в серии Ле-Ман. Там Виктор Мюллер и познакомился с Владимиром Антоновым, владельцем конкурирующей команды «Конверс Тим». Антонов выкупил допэмиссию Spyker и стал крупнейшим акционером компании, вложив в нее около $100 млн. Через пару лет Антонов вывел Мюллера на Saab, владельцем которого он стал 23 февраля.

ЧУЖОЙ ПЛАН ВКУСНЕЕ

Шведская компания сейчас выглядит жалко. С начала года Saab не производит автомобилей - General Motors готовила предприятие к банкротству. Но новый хозяин Saab Мюллер пышет оптимизмом и обещает начать производство к середине марта. На конвейер должны встать старая модель 9-3 и новая 9-5. По плану, они за три года выведут концерн из кризиса. Кажется, что Мюллер делает слишком смелые заявления. Но на самом деле под ними есть серьезная основа. Мюллер опирается на бизнес-план, подготовленный шведским производителем спорткаров Koenigsegg, который тоже пытался купить Saab. Одними из акционеров этой компании были Дмитрий и Борис Зимины. Koenigsegg готовил сделку около девяти месяцев, а прошлым летом было объявлено, что стороны пришли к согласию. Консорциум в составе шведской компании и китайского производителя BAIC выкупал Saab, обязываясь вложить в него около $900 млн.

Однако 24 ноября Koenigsegg и General Motors неожиданно прекратили переговоры о покупке Saab. А через две недели GM продала китайцам лицензию на производство старых моделей Saab в Китае (на базе платформы Epsilon I) и оборудование, позволяющее быстро развернуть такое производство. Американцы и китайцы получили, что хотели: первые - деньги, вторые - технологии, а Koenigsegg просто выкинули из сделки. Зимины были недоступны для комментариев. Владимир Антонов рассказал Newsweek, что принял решение вступить в борьбу за Saab 24 ноября - в тот день, когда от компании была вынуждена отказаться Koenigsegg.

Saab будет

...