Что могло бы быть... (несаабская неновость)

Ведомости

Интервью — Хокан Самуэльссон, президент и гендиректор Volvo Car
Президент и генеральный директор Volvo Car рассказывает, почему после продажи китайцам компания впервые почувствовала себя независимой и как эта независимость поможет в производстве и продажах новых автомобилей, которые станут намного дороже

Александр Губский
Vedomosti.ru
29.10.2014

Эта публикация основана на статье «“Стратегия предусматривает перезапуск Volvo”, — Хокан Самуэльссон, президент и гендиректор Volvo Car» из газеты «Ведомости» от 29.10.2014, №202 (3706).

В 2010 г. у Volvo Car началась новая жизнь: в том году Ford Motor Co. продал шведского производителя легковых автомобилей китайскому холдингу Zhejiang Geely Holding Group, владельцу одноименного автомобильного бренда. Для китайцев эта сделка оказалась очень выгодной: за прибыльную автомобильную компанию, знаменитую технологиями безопасности своих машин, Geely Holding заплатил всего $1,8 млрд — при том что Ford в 1999 г. отдал за Volvo $6,5 млрд!

Переход к новым собственникам прошел для Volvo болезненно: продажи на одном из ключевых рынков, в США, упали вдвое, прибыли сменились убытками. Первый гендиректор «новой» Volvo — приглашенный из Volkswagen Group of America Стефан Джейкоби продержался на своем посту только два года. В 2012 г. его сменил Хокан Самуэльссон, сделавший карьеру в компаниях — производителях грузового транспорта и в 2010 г. вошедший в совет директоров Volvo Car. Самуэльссону удалось наладить конструктивное взаимодействие с руководством холдинга и сестринской компании Geely Automobile. Под руководством Самуэльссона китайский рынок стал крупнейшим для Volvo, обогнав американский и домашний шведский, Volvo реализует пятилетний инвестиционный план стоимостью $11 млрд и в этом году вновь показала прибыль.

2014-й — особый год в истории шведской компании: Volvo представила новое поколение своего кроссовера XC90, который обозначает претензии шведов на место в премиум-сегменте; вслед за XC90 появится еще несколько новинок, с помощью которых Volvo надеется потеснить немцев. В дни Парижского автосалона Самуэльссон рассказал «Ведомостям», как это будет происходить.

— Вы стали президентом и гендиректором компании Volvo Car два года назад. Что вы изменили в Volvo с тех пор, что не стали менять и почему?

— Новая история Volvo Car началась в 2010 г., когда у компании появились новые владельцы. И я стал частью этой истории, поскольку с самого начала был членом совета директоров компании и участвовал в разработке ее новой стратегии. Два года спустя я возглавил компанию и стал отвечать за реализацию разработанного плана.

Стратегия предусматривает перезапуск Volvo: новое четкое позиционирование марки и связанные с этим коммуникации; разработка новых продуктов. Новые автомобили будут модульными, поскольку мы лишились партнерства с Ford — сейчас все работают в альянсах, мы же вынуждены вести разработки в одиночку. Поэтому мы выбрали модульный путь разработки новинок. Кроме того, мы самостоятельно разрабатываем двигатели.

Когда я возглавил компанию, мы сфокусировались на росте на развивающихся рынках, в первую очередь в Китае, где мы росли не так быстро, как должны были. Другая важнейшая задача — контроль издержек и прибыльности: это то, что вы никак не можете отложить на потом — люди нервничают, если компания теряет деньги. Третья задача — возвращение позиций Volvo на американском рынке, которые мы утратили в последние 10 лет: наша доля там сократилась на 50%. Все в США знают, что такое Volvo, но больше не рассматривают ее как альтернативу при покупке автомобилей премиум-брендов. Для нас это вызов, мы должны вернуть Volvo в шопинг-лист покупателей премиум-автомобилей, но это займет сколько-то лет.

— Вы характеризуете продажу Volvo Car холдингу Zhejiang Geely как начало «новой истории» компании. А что китайские инвесторы дали Volvo?

— В первую очередь они дали стабильность. До этой сделки постоянно были спекуляции: будет Ford продавать Volvo — не будет, как сложится судьба Volvo в будущем… Все это было нездорово для имиджа компании.

Во-вторых, они открыли нам прямую дорогу в Китай. Без них мы не смогли бы двигаться с такой скоростью — начать строительство сразу трех заводов в Китае.

В-третьих, у китайских инвесторов очень взвешенный подход к управлению: они сформировали очень профессиональный совет директоров, но не занимаются микроменеджментом, не пытаются вмешиваться в повседневные вопросы. Сегодня, в эпоху Geely, у Volvo такой уровень операционной свободы, какого — как я слышал от старожилов компании — никогда не было ни в эпоху Ford, ни в эпоху Volvo Group. Мы впервые стали настоящей компанией, получив свободу делать то, что считаем нужным, — естественно, осознавая полноту ответственности за принимаемые решения. Думаю, что в будущем такая конструкция будет еще благотворнее, чем сейчас, влиять на компанию.

— Volvo находится в середине пятилетнего инвестиционного плана стоимостью $11 млрд. Сколько вы уже потратили и на что, куда инвестируете оставшиеся средства?

— Большая часть этих инвестиций идет на создание производственных мощностей в Китае, а также на оборудование для выпуска новых моделей Volvo. Мы инвестировали уже больше половины [из $11 млрд]. Дальнейшие инвестиции пойдут в оборудование для производства новых моделей и в разработку новых автомобилей. Через четыре года наша новая XC90 станет самой старой машиной в модельном ряду Volvo, так что нам требуется радикальное обновление оборудования.

— Сколько новых моделей находится у вас сейчас в разработке?

— Новинки разрабатываются во всех сегментах, в которых мы выпускаем автомобили сейчас: SUV, седаны, универсалы, больших и средних размеров — шесть основных моделей, к которым добавятся производные. Автомобили разрабатываются на модульной платформе, т. е. будут использовать общие узлы, двигатели.

— А как географически распределяются эти инвестиции — большая часть идет в Китай или в Швецию?

— $7 млрд из $11 млрд инвестируются в Швецию: в наш основной завод в Гетеборге, в завод по производству двигателей, в разработку новых моделей — она также осуществляется в Швеции.

— Нынешний год обещает стать рекордным в истории Volvo — ваша компания надеется продать 470 000 автомобилей (по сравнению с 428 000 в 2013 г.). Ваш предшественник, Стефан Джейкоби, говорил «Ведомостям», что к 2020 г. Volvo должна продавать 800 000 автомобилей в год. Такая цель перед компанией по-прежнему стоит?

— Да, такая цель стоит, и если мы продолжим расти нынешними темпами, то мы ее достигнем. Но при этом отметка 800 000 автомобилей в год не является для нас абсолютной задачей, поскольку мы не верим в то, что успешность компании определяется ее размерами. Наша главная задача — создавать все более привлекательные автомобили, построить организацию, которая будет привлекать новые и новые молодые таланты… Если мы это сделаем, то будем расти и будем зарабатывать больше. Думаю, что 2020 год — реалистичный срок, когда Volvo должна достичь отметки 800 000 автомобилей. Но если это случится на год позже, а в 2020 г. мы продадим, например, 700 000 машин, оставаясь при этом прибыльными, — не вижу никакой трагедии. До тех пор, пока мы продолжаем производить хорошие автомобили.

— Какие сейчас для Volvo крупнейшие рынки сбыта?

— Китай — наш крупнейший рынок, в этом году там будет продано больше 80 000 автомобилей. США и Швеция — приблизительно по 60 000 машин. Россия тоже важный рынок, и к тому же страна SUV, так что я уверен, что новый ХС90 будет принят у вас очень хорошо.

— Для раскрутки нового Volvo ХС90 вы придумали оригинальную схему: выпустили ограниченную серию из 1927 Volvo ХС90 First Edition и создали в 29 странах мира специальные сайты, на которых эти автомобили можно было купить. Вы также выделили «пионеров Volvo» — людей, добившихся успеха в разных сферах, — и предложили им купить Volvo ХС90 из лимитированной серии. Можете рассказать, кто из знаменитостей стал владельцем новинки?

— Вообще, я считаю, что у онлайн-продаж автомобилей большое будущее. Volvo XC90 First Edition — это был очень интересный опыт для нас. Все 1927 Volvo ХС90 First Edition — а они все были одного цвета — были распроданы в течение 47 часов, в обычном шоуруме вы никогда не смогли бы сделать это. Более того, компания такого размера, как Volvo, не смогла бы одномоментно проинвестировать создание люксовых шоурумов, необходимых для продажи такого количества новых ХС90. А благодаря виртуальному шоуруму мы смогли обеспечить продажи.

Много влиятельных и известных персон купили Volvo ХС90 First Edition — включая членов шведской королевской семьи. Сегодня, например, я вручу на нашем стенде ключи от XC90 шведскому футболисту Златану Ибрагимовичу. Среди первых владельцев нового XC90 в России также есть известные люди — это и артисты, и бизнесмены. Конечно, я могу назвать вам имена только тех, кто публично сообщил о своей покупке. Например, нам известно, что в своих социальных сетях новостью о покупке XC90 First Edition поделились основатель компании GetTaxi Шахар Вайсер, кинорежиссер Александр Стриженов, глава российского MTV Яна Чурикова. Но также много заказов и от поклонников Volvo, которым захотелось быть в числе первых покупателей.

— Вы почти удвоили цену на новый XC90 по сравнению с автомобилем, который сейчас продается в России. На других рынках будет такой же ценовой разрыв? Почему?

— Разрыв везде будет велик, потому что нынешний XC90 выпускается уже 13 лет, а новый XC90 — автомобиль совершенно другого уровня. [Для новой цены] есть два объяснения. Во-первых, мы идем в премиум-сегмент и потому нет никаких причин, чтобы этот автомобиль был дешевле BMW. Во-вторых, предыдущее поколение было уже очень солидного возраста и продавалось по соответствующей цене. Когда вы увидите следующие наши новинки — V70, S80, — разрыв уже не будет так велик.

— Но с такими ценами вы выходите в иной сегмент, обращаетесь к другой целевой аудитории. Вы уверены, что люди будут готовы покупать Volvo по такой цене?

— Да, мы идем в другой сегмент, конкурируем с BMW и Mercedes-Benz. Но XC90 — это не единственный наш автомобиль, остаются V40, S60, т. е. более дешевые Volvo. Иначе мы бы потеряли нашу клиентскую базу.

— Вы говорите, что Volvo намерена занять прочное место в премиум-сегменте. Дилерам в связи с этим тоже предстоит поднимать свои шоурумы на более высокий уровень?

— В настоящее время мы продолжаем внедрение концепции дилерских центров Volvo Retail Experience (VRE). Она призвана усилить восприятие марки Volvo как скандинавского бренда класса люкс. Основной отличительной особенностью VRE является гибкость в плане применимости к тому или иному дилерскому центру в зависимости от его особенностей. Постепенно на данную концепцию перейдут все дилеры Volvo — по нашим планам это случится к 2020 г. В России на сегодняшний день таких дилеров четыре.

— Как украинский кризис влияет на ваш бизнес в России и в целом в Европе?

— Прямого влияния нет. Но, я думаю, события на Украине внесли свой вклад в падение российского авторынка — по итогам сентября продажи новых машин в России упали на 20%. Это значит, что мы в этом году продадим в России на 2000 машин меньше, чем планировали. С этим мы сможем жить, но вопрос — не начнет ли [падающая] российская экономика оказывать [негативное] влияние на европейскую. Пока я этого не вижу.

— Почему вы перевели российского директора Volvo Джона Стека в США?

— Потому что нам понадобился очень хороший специалист в продажах и маркетинге, который мог бы возглавить это направление в США — на одном из приоритетных для нас рынков. А в любой стране всегда проще работать человеку, который знает ее язык и культуру.

— Когда у Volvo появится новый гендиректор в России?

— Мы в процессе, надеюсь, что скоро он успешно завершится.

— FT писала, что Volvo и Geely ведут совместную разработку нового поколения автомобилей. Можете рассказать об этом проекте более подробно?

— Geely Automobile — сестринская компания для Volvo, взаимодействие между нами осуществляется на операционном уровне. Мы ведем совместную разработку платформы для автомобиля С-класса — этот процесс координирую я и гендиректор Geely Automobile.

Работы ведутся в Гетеборге, для этого проекта мы создали совместное предприятие CEVT, в его ведении разработка всех компонентов: шасси, силовой установки и проч. Результатами разработки смогут пользоваться и Volvo, и Geely. То есть появятся автомобили Volvo и Geely, использующие совместные компоненты, но компромиссов мы не допустим: это будут разные автомобили, отвечающие запросам покупателей именно Volvo и именно Geely.

— Volvo также собирается увеличить в некоторых своих моделях долю комплектующих, произведенных в Китае, до 75%. Речь идет о машинах, которые будут продаваться в Китае, или о глобальных?

— Речь идет о будущих моделях, первой станет Volvo S60L, производство которой начнется на новом заводе в Шаньду. Эту модель мы также будем продавать в США, и это станет первым шагом по выводу машин, произведенных в Китае, на глобальный рынок — в их качестве мы абсолютно уверены.

— В прошлом году Volvo Car создала единую закупочную и производственную организацию с целью снижения издержек. Каковы первые результаты работы по новой схеме?

— На наш взгляд, это было совершенно логичное объединение, поскольку закупки тоже ресурс для снижения издержек. Это не просто переговоры с поставщиками с целью сбить цену, но совместная с ними работа — как сделать производственный процесс более эффективным и менее затратным. Думаю, мы многому научились и процесс производства автомобилей нового поколения будет уже гораздо более эффективным — в том числе и в том, что касается нашего взаимодействия с поставщиками.

Париж

Опубликовано по адресу: www.vedomosti.ru/library/news/35352061/strategiya-predusmatrivaet-perezapusk-volvo-hokan-samuelsson